До какой боли надо довести человека, чтобы он совершил подобное?!
Я нахожусь в ужасе от случившегося.
Это никаким умом не понять!
Олег Ефремов – был дьявольски обаятельным режиссером.
Пригласив в труппу любимую ученицу Табакова, он играл с ней, как с мышкой. То даст работу, то отнимет.
И грозил пальчиком за удачно сыгранную роль.
Особенно в кино. Успех на стороне, в том числе и на киноэкране, всех мхатовских актеров подвергался осмеянию.
Всем внушалось, что только театр – это главное.
И Лена Майорова служила ему самозабвенно.
Всяческое неуважение к актерской профессии воспринималось ею как личное оскорбление.
Я помню, как много лет назад Лена отметелила мента, презрительно отозвавшегося о театре.
Ее повезли на освидетельствование в больницу.
Медсестрам тоже досталось… Тогда МХАТ наплевал на свою актрису. А Олег Табаков, несмотря на то, что она ушла от него, помчался выручать любимицу…
Приближалось открытие нового театрального сезона. Работы невпроворот.
Она пробовалась на главную роль в одиннадцатисерийном фильме Александра Орлова «На ножах» по Лескову.
Ленка играла Глафиру, убийцу своего мужа, играла грандиозно.
За три дня до смерти ей позвонила ассистентка режиссера и, будто почувствовав, что с ней что-то не в порядке, спросила: «Может, тебе что нужно?»
Лена ответила: «Да. Приезжайте, будете стоять у гроба…»
Майорова была очень прямым человеком, говорила правду всегда в лицо.
Как все, кто приезжает с Дальнего Востока, не влезала ни в интриги, ни в дрязги в театре. Может, поэтому и не заслужила обычных почестей.
Ее гроб не поставили ни на сцене, ни даже в фойе.
Ее положили в дальней гардеробной, где раньше оставляли грязные калоши.
Олег Ефремов на похороны не явился.
Говорили, что запил. Чехов, когда сердился на актеров, говорил: «Ненавижу актеров, снял бы с себя калоши и отхлестал бы их по лицу».
С Леной так и поступили.
Станислав Садальский
Свежие комментарии