Есть в культуре произведения, за которые лучше не браться (хотя при этой фразе умудрённые знаниями литературо-, театро- и прочее веды лишь иронично скривят губы) – накличешь несчастье. С Виктором Авиловым так и произошло.
Своими ролями – Воланд, Гамлет, граф Монте-Кристо – артист Виктор Авилов словно бы бросал вызов Судьбе.
Судьба вызов приняла. И оказалась жестока к смельчаку.
Актёр из подворотни
Строчки Ахматовой «Когда б вы знали, из какого сора…» к судьбе Виктора Авилова подходят как нельзя лучше. Родился он 8 августа 1953 г. в Востряково – классическое «заМКАДье», пролетарский район. Но даже по меркам этих мест Авилов рос редкостным сорвиголовой. Родители – рабочая кость – в конце концов махнули рукой: армия исправит. В армию сходил. Вернулся всё таким же, неуспокоенным. Всё искал чего-то, силы в нём бурлили, ища выхода. То проверял какие-то системы, то работал водителем на МАЗе. 
Когда впервые увидела его в театре, подумала: господи, интересно, находились ли среди автостопщиков смельчаки, кто, голосуя на дороге, рисковал сесть в кабину к водителю с таким лицом? Лицо у Авилова действительно из тех, что раз взглянул – и навсегда запомнил. С первого взгляда – словно стамеской грубой тёсаное. Но всматриваешься – а там такая глубина…
Метался Авилов от профессии к профессии до тех пор, пока в конце 1970-х не осел в самодеятельной труппе, которую создал Валерий Белякович. Из этой самодеятельности позже вырастет Театр на Юго-Западе. Все 80-е туда ломилась театральная публика. Крохотный подвал на краю цивилизации (от метро – 10 минут пешком по продуваемому всеми ветрами проспекту) превратился в театральную Мекку. Там было необычно всё: и режиссура (Белякович с первых же секунд вбрасывал зрителя в спектакль. А часа через два зал выныривал, ошарашенный: что это было?); и принцип распределения мест в зале (добывших билет счастливчиков просили плотнее подвинуться к соседу и на освободившееся пространство сажали еще человек пять-семь). Но главное – актёры! А конкретно – Авилов. Каким он был Мольером! А шутом Фолиалем в «Эскориале»!
По сюжету ему полагалось быть карликом на кривых паучьих ногах. Но Авилов-то был – высокий, стройный. Как обвивался он вокруг стула, сжимался, и казалось – действительно уродец перед тобой. Сам Авилов позже признавался, что, на его взгляд, воздействие актёра на зрителя должно быть сродни гипнозу: чтобы тому, кто сидит на стуле в зале, было бы так же больно, страшно, душно или упоительно-радостно, как стоящему на сцене. Этим гипнозом Авилов владел мастерски – это отметили даже съевшие собаку на постановках Шекспира англичане. Британские критики признали его Гамлета лучшим, что было показано за четыре века на театральных подмостках.
Актеры Виктор Авилов и Алексей Ванин в спектакле «Театр Аллы Пугачевой», в театре на Юго-Западе. 1985 г.
Шагнул к славе…
Слава у него – была. Но очень локальная, театральная. А ему, как любому таланту, хотелось признания миллионов. Его могло дать только кино. Вот только время было неподходящее – мёртвое: в смысле, советское кино уже умирало, а новое российское только-только рождалось. Но Авилов смог найти свой фильм – «Господин оформитель». Один из первых в конце 1980-х опытов отечественного кинематографа в жанре «ужастиков», снятый по рассказу Александра Грина. Он сыграл художника Платона Андреевича, рискнувшего бросить вызов самому Богу в попытках отсрочить смерть и переделать мир при помощи данного ему таланта. Господин оформитель стал для Авилова и первым шагом к шумной славе, и первым шагом к трагическому концу. С высшими силами не шутят – даже всего лишь повторяя написанные другим слова (Грин ведь тоже умирал тяжело и страшно, но вспоминают об этом редко).
А следующим стал «Узник замка ИФ» Юнгвальда-Хилькевича. Георгий Эмильевич вспоминал, что долго не мог найти нужного ему актёра. Не такого красавчика, как Жан Маре. А выгоревшего, выеденного изнутри одним лишь чувством – жаждой мести. Искал до тех пор, пока случайно не наткнулся в журнале на крохотную фотку труппы Театра на Юго-Западе, а там в центре – он, его граф Монте-Кристо. И вот тут слава и миллионы поклонниц наконец нашли Авилова. Одна из них – девушка Лариса, что осаждала съемочную площадку фильма «Искусство жить в Одессе» (снимал его снова Юнгвальд-Хилькевич, а играл в нем снова Авилов) – стала третьей женой Авилова. Тогда, вспоминал режиссёр, Авилов чуть не ушёл в запой от свалившейся на него любви (пил он ещё со времён работы на автобазе – «не мог выделиться из коллектива»). Но – устоял, не завалив съёмки.
… и к смерти
Но Судьбу было не обмануть – ни славой, ни счастливой женитьбой. Она свою линию вела чётко. Тем более, что и сам Авилов ей словно помогал – взялся за роль Воланда в спектакле «Мастер и Маргарита». Тут-то и понеслось всё под откос. С «Мастером» в 1995 году театр поехал на Гастроли в Германию, где у Авилова случилось прободение язвы. У большинства пациентов операции по лечению этой напасти проходят успешно. А у Авилова – остановилось сердце. Пока врачи его запускали, умудрились повредить желудок. Кто после этого будет возражать, что «проклятия Воланда» не существует?
А ведь это было только начало. В самом конце 90-х у Авилова диагностировали туберкулёз. Еще раз: диагностировали туберкулёз. На рубеже XX и XXI веков. У человека, живущего не в трущобах, а в хорошей московской квартире. С чего вдруг?
Но Авилов сдаваться не собирался – продолжал работать, играть, режиссировать. Пока не стал валиться с ног от невыносимых болей в спине. Жил на обезболивающих. Иногда повторял «Кажется, у меня рак». Близкие махали на него руками – опомнись, какой рак! Язва у тебя! Пока в 2004 г. не обрушился на их головы диагноз: рак четвертой степени, неоперабельный. Кинулись к лучшим врачам – России, Германии, Израиля. Отовсюду пришли ответы: «Лечение невозможно». Возможно, поэтому и ухватились за соломинку – метнулись в Новосибирск, где некий целитель в Академгородке брался лечить рак растительными бальзамами в сочетании с нейтринной пушкой. А возможно, поехали к экстрасенсу потому, что Авилов сам у себя якобы находил экстрасенсорные способности. 
Приятели признавались, что и правда: он руку на больное место положит – и боль уходит. Но и бальзамы, и пушка, и экстрасенсорика оказались бессильны – через два месяца Авилова не стало.
Свежие комментарии