" В 1958 году у меня родился сын.
Разочарование мое было безграничным: я хотел дочь! Я мечтал о дочери.
Родители, жена, друзья, коллеги наперебой уговаривали меня, что я идиот, что все прогрессивные отцы во все времена и у всех самых отсталых народов мечтали о сыновьях - продолжателях рода, дела, фамилии и т. д. Я вяло кивал и убивался.
Наконец слух о моих терзаниях дошел до Леонида Васильевича Маркова, и он призвал меня для разговора.
- Малыш, - сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. - Я слышал, что у тебя там что-то родилось?
- Да! Вот!.. - и я поведал ему о своих терзаниях.
- Дурашка! Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Мило! Представь себе, что у тебя дочурка.
Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру.
А Фиры нет.
Она пошла пройтись.
Ее нет в двенадцать, в час, в два.
Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь.
Вы с Таточкой бросаетесь открывать.
На пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, а за ней стою Я!
"Па-па, - говорит она, - познакомься, это Леня".
Ты втаскиваешь ее в дом и в истерике визжишь все, что ты обо мне знаешь и думаешь!
"Папочка, говорит она, - ты ничего не понимаешь: я его люблю".
И я вхожу в твой дом. Малыш! Тебе это надо?
С тех пор я хочу только сыновей."
Александр Ширвиндт.
Разочарование мое было безграничным: я хотел дочь! Я мечтал о дочери.
Родители, жена, друзья, коллеги наперебой уговаривали меня, что я идиот, что все прогрессивные отцы во все времена и у всех самых отсталых народов мечтали о сыновьях - продолжателях рода, дела, фамилии и т. д. Я вяло кивал и убивался.
Наконец слух о моих терзаниях дошел до Леонида Васильевича Маркова, и он призвал меня для разговора.
- Малыш, - сказал он, мягко полуобняв меня за плечи. - Я слышал, что у тебя там что-то родилось?
- Да! Вот!.. - и я поведал ему о своих терзаниях.
- Дурашка! Сколько тебе лет?
- Двадцать четыре.
- Мило! Представь себе, что у тебя дочурка.
Проходит каких-нибудь семнадцать лет, ты сидишь дома, уже несвежий, лысеющий Шурик, и ждешь с Таточкой свою красавицу Фиру.
А Фиры нет.
Она пошла пройтись.
Ее нет в двенадцать, в час, в два.
Ты то надеваешь, то снимаешь халатик, чтобы куда-нибудь бежать, и вдруг звонок в дверь.
Вы с Таточкой бросаетесь открывать.
На пороге стоит лучезарная, счастливая Фира, а за ней стою Я!
"Па-па, - говорит она, - познакомься, это Леня".
Ты втаскиваешь ее в дом и в истерике визжишь все, что ты обо мне знаешь и думаешь!
"Папочка, говорит она, - ты ничего не понимаешь: я его люблю".
И я вхожу в твой дом. Малыш! Тебе это надо?
С тех пор я хочу только сыновей."
Александр Ширвиндт.
Свежие комментарии