Андрей Сергеевич Смирнов (род. 1941) — советский и российский актёр театра и кино, кинорежиссёр, сценарист и драматург. Народный артист России (2003). Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Член региональной общественной организации российских кинематографистов КиноСоюз. Отец режиссера Авдотьи Смирновой. Снял фильмы "Белорусский вокзал" (1970), "Осень" (1974), "Жила-была одна баба" (2011) и др. Ниже размещен фрагмент из интервью Андрея Смирнова Александру Мельману для "МК".
— Да, тот памятный V съезд Союза кинематографистов 1986 года. Там же произошло восстание против «киношных генералов». А «киношными генералами» были, на минуточку, Сергей Бондарчук, Лев Кулиджанов, Григорий Чухрай…
— Я не был на пятом съезде, меня туда никто не выбрал делегатом. Хотя пару речей своим друзьям я написал, и эти друзья стали потом секретарями нового Союза. Но там один из моих приятелей крикнул мою фамилию, и наутро я узнал, что попал в правление. И вот три года я сидел там, в конторе, с утра до ночи.
— И на том съезде выступал Никита Михалков, который пошел против течения, против вас, революционеров, чтобы защитить всех этих уважаемых, великих режиссеров.
— С тех пор он ненавидит кинематографистов смертной ненавистью.
— Но это был поступок с его стороны…
— Такой же холуйский, как все остальное.
— Он практически тогда один пошел против вас всех.
— Потому что он был уверен, что все кончится так, как кончалось всегда. Вы не забывайте, в какой момент съезда он это сделал — когда еще исход не определился, когда еще было неизвестно, что руководство Политбюро не будет мешать. Ну какой тут героизм — он как был потомственным холуем, так им и остался.
— А по-моему, в советское время Михалков был приличным и свободным человеком, снимал прекрасное кино. Что случилось потом — это его проблемы.
— Я помню, как на даче в Переделкине у меня сидит в гостях оператор Павел Лебешев, с которым мы «Белорусский вокзал» делали, «Ангела». Он снял первую картину Никиты «Свой среди чужих…» Этот фильм впервые по «Кинопанораме» у Каплера представляет Михалков — и какие же слова говорит Никита? «Мы посвящаем наш фильм нашим доблестным чекистам». Вот это начало, это первый фильм.
— Но этот фильм настолько сложен, противоречив и просто великолепен, разве не так? Вот недавно нашли цитату из Светланы Алексиевич сорокалетней давности, где она славит Дзержинского… Люди меняются, да. У вас разве не было каких-то подобных высказываний?
— Да, наверное, что-нибудь про революцию говорил. Но дело в том, что когда я уже снимал «Ангела», а мне было 26 лет, я уже читал самиздат, дорвался до русской философии, я уже многое понимал. Недаром фильм положили на полку, а меня лишили работы. И с тех пор я не помню, чтобы говорил нечто подобное.
— Но зачем вы по «Эху Москвы» так пренебрежительно, свысока говорили о михалковском «Солнечном ударе»? Вы же коллеги, вы оба большие режиссеры. Вы специально решили оскорбить его публично?
— Я не ставил себе такую задачу — оскорбить его; меня спросили про «Солнечный удар», я ответил. Потому что я считаю, что это позорная картина, Бунин просто в гробу бы перевернулся. Я считаю, что Бог есть, потому что пока Михалков вел себя более-менее прилично, он снимал «Механическое пианино» — прекрасную картину…
— «Обломов»…
— Ну разве это Обломов? Там есть прекрасные сцены… Но недаром «Обломова» хотели снимать многие режиссеры — никому не дали, дали только Михалкову при условии, что будет играть Табаков. А последние три картины Михалкова — позорные. Господь забрал дар. Был же у него дар, а теперь нету. Я с Михалковым не коллега: мы вышли из Союза, организовали другой Союз, чтобы не быть под одной крышей с ним и не слышать то, что он говорит.
— Из всех ваших детей я знаком только с одной девушкой замечательной — с Дуней. А что она делает в последнее время, пишет, снимает? Ведь раньше фильмы, сценарии шли один за другим, а теперь, кроме крика души в защиту Серебренникова («чтобы у вас там ничего не стояло!»), ее не слышно и не видно.
— В июле она начинает съемки новой картины. Но Дуня же создала Фонд помощи детям, которые страдают аутизмом. Это ее основная работа, она ей отдает очень много сил, времени.
— Это очень важно. Андрей Сергеевич, ну а как вам ваш новый зять?
— Я его всегда очень любил, уважал. Мы в одном строю шагаем, только он командовал, а я был одним из офицеров.
— Вы офицер армии Чубайса?..
— А как же! Гайдар и Чубайс — два самых выдающихся мужика в новейшей истории.
— А то, что заместителей Чубайса «закрывают» одного за другим, вас не смущает?
— Это все «липа», они порядочные, честные люди. Я восхищаюсь Чубайсом и его командой… А что же вы не спрашиваете меня про мои дела режиссерские? У меня же катастрофа!
— Что за катастрофа?
— У меня есть сценарий, написанный аж в 2014 году. Появились деньги — в конце 15-го года началась работа на той же студии Валеры Тодоровского, на которой я делал «Бабу». Полнометражная картина, фильм будет называться, скорей всего, «Француз». «Оттепельная» Москва 1957 года. Уже была выбрана натура, актеры, пошли актерские пробы… В мае прошлого года я должен был начать снимать. Но недавно лопнул банк, в котором было два миллиона долларов спонсорских денег и заодно все, что мы с женой заработали за последние сорок лет. В 75 лет я остался с голым задом. Картину пришлось остановить. С тех пор прошло уже больше года. Я занят поисками новых спонсоров, но пока это ни к чему не привело. А так как я уже старый, ну что мне там осталось… Живу как на иголках. Мне очень хотелось снять эту картину, но шансы все уменьшаются и уменьшаются. В Министерство культуры я пойти не могу. Мне посоветовали попросить деньги у Фонда кино, и я, как дурак, согласился. Представляли мы картину, я там чего-то говорил… В результате занял 52-е место из 52. Я писал письма богатым людям, олигархам, но ни один из них не удостоил меня ответом.
— А где те, кто финансировал предыдущую вашу картину? Хотя бы тот же Вексельберг?
— Он отказал.
— Абрамович?
— Пропал миллион, который он мне дал.
— Что ему этот миллион — дал бы еще.
— Ну, так я не могу ставить вопрос. Но я надеюсь, что удастся раздобыть хоть какие-то деньги.
Свежие комментарии